Символизм — понимание живописи как иносказания, как ухода от действительности в пространство мечты, сновидений, грез, призраков и мистики. Живопись этого времени поэтична, сложна, тесно связана с литературой, историей и музыкой, полна одновременно ошеломляющего, пугающего и бесконечно прекрасного, рафинированно эстетского.

Жизнь и путь души становятся центральной темой живописи символистов. Иногда художники объединяются в почти средневековые коммуны, как например «Братство Прерафаэлитов» в Англии и «Назарейцы» в Германии, но чаще выбирают путь одиночек, всеми отвергаемых и никому не понятных гениев.

Символизм в живописи – это продолжение, развитие и трансформация идей романтизма. Художники-символисты каждый по-своему выстраивают идиллически-прекрасный мир запредельного существования человеческого Духа – на лекции мы посмотрим, какой именно.

Начало и первая половина XIX века – время между просвещением и романтизмом. Впервые в живописи возникает термин «реализм» и художники начинают требовать от искусства достоверность и правду.

Тогда же появляется английская живописная школа. Как на нее повлияли художники из разных стран, особенно голландцы? Почему длительное время в Англии существовал только один живописный жанр – портрет? Чем отличаются подходы к портретной живописи Томаса Гейнсборо и Джошуа Рейнольдса? Почему для Джона Констебля пейзаж становится главным жанром и что нового появляется в пространстве картин, которые он пишет?

Обо всем этом — на лекции.

Живопись солнца и света, самое жизнерадостное направление в мировом искусстве рождается во время войны в противовес всем ее ужасам. И хотя импрессионисты не были революционерами и бунтарями по духу, но именно они первые «отменили» правила в живописи.

Художники-импрессионисты словно научились останавливать время: главные герои в их картинах — солнце и воздух. Публика двадцать лет не будет признавать эти полотна, принимая их за фрагменты, эскизы, этюды, а самих художников – за недоучек. Полотна импрессионистов такими и будут – фрагментами внезапно остановленных мгновений. Но каких мгновений! Только самые светлые и радостные моменты жизни мы видим в живописи импрессионистов.

На лекции мы полюбуемся рассветами Эдуарда Мане и прудами Клода Моне, восхитимся красотой Жанны Самари Ренуара и «Голубых танцовщиц» Эдгара Дега, сравним синеву небес и вод в картинах Камиля Писсаро и Альфреда Сислея.

Импрессионизм — это живопись света и цвета, быстрые мазки кистью, передающие движение и впечатления художника.

Два ярких его представителя – Эдгар Дега и Анри Тулуз-Лотрек — расширили это определение. В своих работах они изображали не просто танцующих балерин и повседневность парижской богемы, а разносочиненные социальные миры: один на сцене под софитами, другой — за кулисами, вдали от посторонних глаз.

Но вот вопрос: это был мир вокруг них или внутри? Разберемся на лекции.

Постимпрессионизм – термин, который ничего не означает, кроме того, что это время художников, которые пришли после импрессионистов. Хотя в случае с Полем Сезанном даже это не верно.

Он принимает участие во всех выставках импрессионистов, выставляется рядом с Клодом Моне и Огюстом Ренуаром. Он их друг и ровесник. Но с самых первых своих шагов в искусстве, импрессионизм кажется ему слишком легким и понятным способом отражать мир. Поэтому он придумает свой.

Ван Гог и Гоген, два друга, соратника, при этом каждый — уникальный в своем взгляде на мир и на живопись. Ван Гог писал запойно, иногда по несколько картин в день, писал буквально все, а когда это все заканчивалось — писал все еще раз.

Последний большой стиль европейского искусства, который закончился ровно в год начала Первой Мировой Войны. Сложная и странная, загадочная эстетика модерна построена на декадентском понимании красоты. Это связано со сломом эпох и радикальной сменой культурных парадигм между XIX и XX веками.

В модерне с особенной яркостью проявляется синтез всех видов искусства – от архитектуры до декора. Декоративно-прикладное искусство приобретает особое значение, становится не просто важным элементом, а основным.

На лекции мы увидим самых ярких художников модерна. Неповторимая архитектура Антонио Гауди, в сооружениях которого соединяются эпохи и стили, сформировала облик современной Барселоны. Колорит и темперамент этой архитектуры запоминается с первого взгляда.

Не менее выразительные эксперименты с цветом и формой, фактурами и линиями, образами и сюжетами происходят в живописи модерна. Мы внимательно посмотрим на творчество двух выдающихся живописцев этого периода – Густава Климта и Альфонса Мухи.

Мы погрузимся в самые интересные этапы творчества Климта – от увлечения золотом равеннских мозаик до пестроты японских цветных гравюр и театра кабуки. Увидим его «Поцелуй» и «Золотую Адель», «Nuda Veritas» и «Древо жизни», проникнем в тайны его творчества и судьбы.

О жизни и творчестве Винсента Ван Гога что только не говорят и всё диаметрально противоположное по смыслу, кроме одного: он был гениален. Как и почему? А как был создан мир и почему?

На лекции мы поговорим о его жизни – без лишних догадок и теорий, без попыток поставить диагноз – просто о том, кем был и как творил этот художник, который просто не мог иначе.

За свою трагически короткую жизнь Ван Гог создал колоссальное наследие. Ни одна репродукция не способна передать ощущения, которые испытываешь, встречаясь с его картинами вживую. Его пытаются копировать, его продают с аукционов, о нем снимают кино – а что в своей жизни хотел сделать он сам?

Наивный – не значит «глупый» или «недалекий». Это, скорее, противопоставление профессиональному искусству. Наивные художники не стремятся рисовать по канонам, они пишут мир не так, как учат, а так, как чувствуют его.

Критики и зрители хихикали, когда впервые увидели работы, выполненные в этом стиле. Картина Анри Руссо «Карнавальный вечер» (1886) подверглась яростным нападкам. Сюжет не вызывал нареканий: молодая пара, одетая в карнавальные костюмы, возвращается домой пешком через вспаханное поле зимней ночью под полной луной, которая висит в небе над голыми деревьями. Но зрителям, воспитанным на академической живописи, показалась неприемлемой та немудреная манера, в которой Руссо эту сцену изобразил. Публика видела ноги, зависшие в дециметре над землей, отсутствие достоверной перспективы и в целом плоскую и неумелую композицию. Пожалуй, именно тогда среди зрительских оценок впервые прозвучало: «Мой пятилетний ребенок нарисовал бы не хуже».

Но как раз благодаря отсутствию технических навыков и умений и появился узнаваемый стиль наивного искусства: соединение незамысловатой иллюстрации к детской книжке с двумерной четкостью, присущей японской ксилографии.

На лекции рассмотрим все подробнее и поймем, почему пятилетний ребенок так точно бы не смог.